Роза в снегу - Страница 51

Хью промчался мимо двери, размахивая воображаемым оружием, прыгая, увертываясь, нанося удары и делая всевозможные пируэты.

— Берегись! — крикнул он и испустил такой душераздирающий вопль, что Эмма закрыла уши и засмеялась.

Она подбежала к двери как раз в тот момент, когда Алан выскочил из-за угла в стальном шлеме от доспехов, который сильно нуждался в полировке.

— О боже! — ахнула Эмма, не веря своим глазам.

— Твои дни сочтены, Черный рыцарь! — объявил Хью, размахивая своим невидимым мечом в воздухе. — Теперь я буду защищать этот замок от драконов. И я буду волочиться за служанками.

— Волочиться за служанками? — повторила Эмма. — О боже.

С пронзительным воплем Хью пришпорил своего воображаемого коня и понесся по коридору, нацелив свой верный меч на коварного врага.

— Получай! — крикнул он, вонзая меч в рыцаря в шлеме.

Алан согнулся пополам и, держась за живот, попятился по коридору с криком боли, споткнулся, крутнулся на каблуках и рухнул на пол, преувеличенно раскинув руки и ноги.

Победоносно улыбнувшись Эмме, Хью отвесил ей церемонный поклон:

— Смотрите, моя королева, я убил Черного рыцаря.

— Да, сэр Хьюго, — ответила она, подходя к распластанному на полу телу мужа.

— Что вы дадите мне в награду за это? — поинтересовался Хью, почесав свой маленький носик.

Остановившись возле Черного рыцаря, Эмма вгляделась в его лицо, скрытое шлемом.

— Вы уверены, что он мертв, сэр Хьюго?

Хью насупился и, наклонившись, подцепил забрало пальцем и поднял его на лоб Алана. Лицо Алана было красным и потным, глаза закрыты.

— Я могу убить его еще раз, — предложил Хью, — ну чтобы уж наверняка.

— Думаю, одного раза вполне достаточно. Кроме того, ты опаздываешь на чтение к бабушке. А Люк приготовил тебе сливовый пудинг.

— Пудинг?

Тут же позабыв о поверженном Черном рыцаре, Хью умчался вперед по коридору.

Алан открыл сначала один глаз, потом второй.

— Ушел?

— Полетел как на крыльях. — Эмма улыбнулась. — Тебе помочь выбраться из этого? — Она показала на шлем.

Алан сел. Эмма взялась за тяжелые рыцарские доспехи и стянула их с мужа через голову. Его волосы лежали свободными влажными прядями, и Эмма с трудом удержалась, чтобы не коснуться их.

— Ты умираешь очень натурально, — сказала она ему.

— Спасибо. Это всего лишь дело практики.

— О? Так часто приходится это делать?

— Каждый день последние три недели. Иногда по два или три раза в день. — Он провел рукой по волосам и, забрав у нее шлем, ослепительно улыбнулся.

— Странно, что я не замечала, — задумчиво проговорила Эмма.

— Если б вы когда-нибудь оторвались от дел, то могли бы заметить очень многое, миссис Шеридан.

— Я была очень занята.

Он встал и сунул шлем под мышку.

— Чем, например?

— Я организовала изготовление свечей для шахтеров деревенскими женщинами. Это будет гораздо дешевле, да и деньги останутся в Винсайде.

Они бок о бок шли по коридору.

— Мы получили письмо от Теда Филлиса. Поставка строевого леса, который мы заказали, задерживается. Но несчастные случаи прекратились, и, поскольку жалованье поступает регулярно и вовремя, отношение шахтеров к компании намного улучшилось.

Они прошли немного в молчании, прежде чем Эмма сказала:

— Я слышала, что Рита и маркиз поженились на прошлой неделе.

— Как? И нас не пригласили?

Эмма не нашла ничего смешного в его словах.

— Говорят, папа был с ней. Полагаю, он в конце концов простил ее.

— А ты в этом сомневалась?

Остановившись перед дверью в свою комнату, Эмма водрузила на нос очки и поглядела на мужа. За последнее время он сильно изменился. Лицо его казалось менее напряженным. Он смотрел на нее таким взглядом, от которого в ее сердце забрезжила надежда.

Но она уже надеялась прежде, что он полюбит ее. И все ожидания смело разочарование.

Больше надеяться не было смысла.

Алан смотрел, как Эмма вошла в комнату, где Лаура и Хью сидели в кресле у широкого окна и читали. За последние недели Лаура сильно похудела и сдала. Правой рукой она уже не владела, поэтому Хью держал для нее книгу и сам переворачивал страницы. Прислонившись спиной к стене, Алан закрыл глаза и стал слушать ее чтение, возвращаясь мыслями в детство, когда он мечтал вот так проводить время с матерью.

Сидя в кресле и грея озябшие пальцы о чашку горячего чая, Эмма слушала, как Лаура читает ребенку, которого иногда считает своим сыном, и не сводила глаз со смутного отражения в серых оконных стеклах.

Думая, что его никто не видит, Алан стоял в коридоре, все так же прислонившись спиной к стене, закрыв глаза, и жадно ловил каждое слово.

Эмма поставила чашку и встала с кресла, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не потревожить чтения и не спугнуть тайного слушателя.

Она коснулась его руки. Его глаза медленно открылись.

— Алан, — прошептала она, — ты прячешься здесь во время чтения Лауры каждый день вот уже две недели. Ты не присоединишься к нам?

— Скажи, ради чего?

— Ради удовольствия. И ради нее. Разве не ты говорил мне, когда привез в Шеридан-холл, что твоим самым заветным желанием было сидеть рядом с матерью и слушать, как она читает тебе? Так слушай же теперь. Болезнь дает ей возможность наверстать те потерянные часы с тобой. Неужели твое сердце не позволит ей этого?

Она ждала, затаив дыхание.

Наконец Алан выпрямился, и, продолжая держаться за руки, они вошли в комнату, в которой звучали стихи Байрона.