Роза в снегу - Страница 47

К оглавлению

Служанка появилась в тот же миг и вопросительно посмотрела на хозяйку.

— Мы будем пить чай с гренками и джемом.

— И побольше молока и сахара, — добавила Рита.

Эмма нахмурилась:

— Обычно ты пьешь чай без сахара, Рита.

Рита опустила глаза и нервно скомкала платочек.

— Я соскучилась по тебе, Эмми. Правда. Папа ужасно обижен, что ты не даешь о себе знать.

— Я пишу ему регулярно. Мне представляются забавными ваши нынешние чувства, ведь вы оба не могли дождаться, когда избавитесь от меня.

— Как там Хью?

Эмма удивленно заморгала:

— Бог мой, Рита, да что это на тебя нашло? Ты никогда раньше не интересовалась Хью.

— Не нужно быть такой злой и мстительной, Эмма.

— По-моему, я просто правдивая.

Рита надулась и продолжала комкать платок.

— Ты изменилась, Эмми, ужасно.

— Как же?

— Ты ожесточилась. Не отрицай. Это прямо-таки написано у тебя на лице. Ты несчастна. В самом деле, ты изменилась даже внешне. Посмотри на свои волосы. Они растрепаны.

— Я только что вернулась с прогулки верхом.

— А эта отвратительная амазонка, которая сейчас на тебе! Где, скажи на милость, ты ее откопала?

— Она когда-то была твоей. Если не ошибаюсь, этот костюм ты потребовала, когда мы были в Венеции, но так ни разу и не надела. Он стоил целое состояние, насколько я помню. Кто-то же должен был им воспользоваться.

Рита встала с кресла и прошлась по комнате, шурша юбками.

— Ты несчастлива, правда, Эмми?

— Почему ты спрашиваешь?

Рита повернулась. Щеки ее были бледны, глаза напоминали голубые замерзшие озера.

— Ты жалеешь о своем решении?

— В мире не все зависит от наших решений.

— Ну же, Эмма, мы обе знаем, что и ты, и я сделали свой выбор, который повлияет на всю нашу дальнейшую жизнь.

— Прекрасно, Рита. Да. Думаю, пока мы живем и дышим, мы будем принимать решения, о которых когда-нибудь пожалеем. Почему ты спрашиваешь? Что-нибудь случилось?

Выдавив неуверенную улыбку, Рита подбежала к Эмме и, опустившись на колено, взяла руку сестры и прижала к своей холодной щеке.

— Помнишь время, когда мы с тобой болтали долгие часы напролет? Ты всегда помогала мне, поддерживала меня. Всегда! Какую бы глупость я ни вытворяла, ты всегда оправдывала меня, ободряла, защищала. Я скучаю по тем дням, когда мы доверялись друг другу, а ты?

— Конечно. — Эмма улыбнулась. — Только сегодня утром я думала, как было бы здорово снова иметь рядом кого-то, с кем можно было бы поговорить, доверить свои секреты.

— Ты так же одинока, как и я, Эмми?

Она кивнула.

— И пошла бы на все, на все? Что угодно, лишь бы покончить с этим одиночеством, если б могла?

— В пределах разумного. Рита… что случилось? Что ты сделала?

В этот момент вошла Молли с чайными приборами и тарелкой с гренками.

Кивком отпустив служанку, Эмма намазала гренок джемом и подала сестре. Та взяла бутерброд, насыпала щедрую порцию сахара в чай и плеснула туда молока, после чего залпом выпила все это, обжигая рот. Закрыв глаза, девушка расслабилась и откинулась на кресле, прижав платочек к губам. Подняв глаза, она обнаружила, что сестра разглядывает ее с каким-то странным выражением.

— Как Алан? — поинтересовалась Рита.

— Думаю, хорошо.

— Думаешь? Разве ты не знаешь?

— Почему ты спрашиваешь? У меня создалось впечатление, что ты была бы рада, если б он внезапно упал замертво.

— Я слышала, как слуги сплетничали в Кортни-холле. Болтают, что он почти не бывает дома и что вы почти не разговариваете и никогда не спите вместе. Поэтому ты так несчастна?

Эмма слабо улыбнулась:

— Мне явно надо быть осмотрительнее в выборе слуг. Боюсь, они слишком много сплетничают.

— Это правда?

— Ты была бы довольна, если да?

Откусив кусочек гренка, Рита пожала плечами:

— Меня это не удивляет. Я говорила, что он сделает тебя несчастной.

— А тебя удивит, если я скажу, что Алан не виноват в этом?

— Тогда кто же?

— Я.

— Почему?

— По всем тем причинам, на которые ты указывала, когда я выходила замуж.

Рита отложила гренок.

— Значит, вы на самом деле женаты только на бумаге. — Она сухо рассмеялась. — Бог мой, Эмми, я никогда не встречала женщины такой поразительной стойкости, особенно в свете твоих чувств к ублюдку.

Эмма поморщилась при этих словах, но решила не бранить сестру. Какой в этом прок?

— У меня нет выбора, Рита. Я согласилась выйти за Шеридана, потому что он утверждал, что наши отношения будут строго деловыми. Я была настолько наивна, что поверила, что так и будет.

— Значит, он желает тебя?

Эмма взялась за чашку, отказываясь встретиться с вопросительным взглядом сестры.

— Я не удивлена, — мягче проговорила Рита.

— Почему? Потому что он похотливый варвар?

— Потому что ты очень привлекательная женщина.

Пораженная Эмма откинулась в кресле. Рита рассмеялась почти печально:

— Да не удивляйся ты так. Я же не сказала, что ты сногсшибательная красавица, как я… — Она закатила глаза, передразнивая себя. — Но ты довольно симпатичная. Этому спесивому идиоту повезло.

— Что ж… — Эмма отставила чашку. — Это не имеет значения. Я отвергла его дважды. Вряд ли он простит и забудет это.

— Соблазни его.

— Не могу. Во всяком случае, не при сложившихся обстоятельствах. Сделать так — значит поставить под угрозу все, Рита. Я не стану рисковать, когда дело касается тех, кого я люблю.

— Из любых обстоятельств есть выход. Я знаю кое-кого, вполне надежного и очень приличного. Он может помочь тебе с твоей проблемой, и твой муженек никогда не узнает правды.